История обошлась с ним несправедливо: несмотря на его, без преувеличения, огромный вклад в джазовую музыку, имя Хэрри «Медведя» Бабасина известно сегодня лишь большим любителям джаза. И уж совсем мало кто знает, что настоящая его фамилия Бабасинян.
Ерванд Хэрри Бабасин II был джазовым музыкантом на протяжении почти 50 лет, и играл до самой своей смерти в 1988 году. Родился он 19 марта 1921 года в Далласе. Его отец Ерванд Бабасинян был одним из сотен тысяч армянских эммигрантов, прибывших в Америку в поисках лучшей доли в конце 1915 года, сразу после страшного геноцида армян, организованного турками в Османской империи. Трудные годы на чужбине не сломали его. Он смог получить образование и стал прекрасным дантистом.
В студенческие годы Ерванд-отец встретил учительницу музыки Майнет Тренер, и вскоре они обвенчались в церкви. Естественно, что ребёнка своего они отдали учиться музыке. Начав с фортепиано, Ерванд Хэрри затем освоил контрабас, виолончель и даже тубу. Музыке он учился всю жизнь. А в колледже Северного Техаса не только совершенствовал навыки в классической музыке, но еще увлёкся джазом и стал заниматься им всерьёз. Там же он встретился с учившимися в колледже будущими звёздами джаза – гитаристом Эрбом Эллисом, саксофонистом Джимми Джуфри и композитором и мультиинструменталистом Джином Роналдом. «Мы были лучшими джазменами в колледже», - вспоминал Хэрри Бабасин.
После окончания учебы, он с другом Эллисом отправился прямиком к руководителю популярнейшего в те годы биг-бэнда Чарли Риска. Молодые люди предложили себя в качестве инструменталистов при этом, уверяли, что они – лучшие музыканты из тех, которые когда-либо встречались бэнд-лидеру. То, что Риск взял их в свой оркестр через несколько минут прослушивания, говорит, что ребята не очень-то и зазнавались. Вернее, имели на то полное право. Но счастье длилось не долго – через пол-года оркестр пришлось распустить, и они остались без работы. Дальше эти два замечательных музыканта пошли каждый своей дорогой.
За первые годы музыкальной карьеры Хэрри Бабасин поиграл в оркестрах Джимми Джоя, Боба Стронга, Джина Крупы, Чарли Барнета, Вуди Германа, Бенни Гудмена, с которым, кстати, сделал много записей, Фрэнка ДеВола и Билли Ричардса. Именно в оркестре последнего Херри встретил своего будущего лучшего друга – барабанщика Роя Харта. Они стали неразлучны. Доходило до того, что если один получал работу в каком-то коллективе, то требовал, чтобы взяли и его друга. К 1946 году оба осели в Лос-Анджелесе: Хэрри устроился играть у Бенни Гудмена, а Рой – у Лаки Миллиндера.
«Мы были большими друзьями, - вспоминал Харт, - мы всё всегда делали вместе. Хэрри был музыкальным гением. Он всё делал сразу, с первого же подхода, ему всегда всё удавалось. Он обладал очень горячим темпераментом и энергичным характером – настоящий техасец (а может сказывались папины гены?). Почему он не был любим репортёрами и заправилами шоу–бизнеса? Потому, что мог высказать и не очень лицеприятную правду, а главное, всегда отстаивал собственное мнение, чего-бы это не стоило. Ему было трудно среди людей. Я его даже немного побаивался. Он был огромного роста и казалось, что может свалить любого с ног не только ударом, а даже просто дунув на него. Но, несмотря на кажущуюся свирепость, Хэрри был ужасно скромным и застенчивым по натуре человеком». Очевидно, из-за своей комплекции и привычки идти напролом Хэрри и получил позже прозвище «Медведь», прочно закрепившееся за ним на всю оставшуюся жизнь.
Среди выступлений и записей Бабасина следует особо отметить партнёрство с такими гигантами джаза эпохи становления бопа, как один из лучших пианистов этого стиля Додо Мармароза, гений джаза Чарли Паркер, не менее значимый Лестер Янг, и, наверное, самый лирический трубач джаза Чет Бекер.
В 1952 году в Нью-Йорк, где тогда жили и работали неразлучные друзья, приехали Чарли Паркер и Диззи Гилеспи. Они через день играли в клубе Trade Winds, где в другие дни играли Бабасин, Харт и их друзья. Паркеру очень понравились эти музыканты, и он пригласил их поиграть. Совместное музыцирование в один из вечеров было записано и позднее многократно издавалось в качестве знаменитого альбома «Live! At the Trade Winds». Это была первая запись и ставшего позднее знаменитым трубача Чета Бекера. На одной из самых известных фотографий Чарли Паркера того периода, за спиной «Птицы» хорошо видны Чет Бекер и Хэрри Бабасин. Но, тем не менее, ни в одном издании в подписях к этому фото не найдёшь упоминания о Бабасине…
Но еще до этого замечательного периода жизни и творчества Хэрри Бабасина, в 1948 году его пригласил кинорежиссёр Говард Хоукс для съёмок в музыкальном фильме кинокомпании Метро-Голдвин-Мейер «A Song Is Born». В главных ролях снимались тогдашние звёзда Денни Кей и Вирджиния Майо, в съёмках было задействовано много известных музыкантов - Бенни Гудман, Луис Армстронг, Лайонел Хэмптон, Луис Беллсон, Чарли Барнет, Томми Дорси и другие звёзды джаза. И среди них Хэрри «Медведь» Бабасин. Фильм этот сыграл в его жизни значительную роль - Хэрри не только приняли в ряды джазового сообщества, но он ещё послужил своеобразным толчком к дальнейшей его карьере. Бабасин встретился с известным бразильским гитаристом Лауриндо Альмейда. Результатом этой встречи и их последующего сотрудничества стало рождение нового направления в музыке - босса-нова. И хотя распространено мнение, будто пионерами этого стиля являются Стен Гетц и Антогио Карлос Жобим, по твёрдому убеждению джазовых критиков, опубликованному в серьёзнейшем и авторитетнейшем журнале DownBeat, именно коллективу, состоящему из гитариста Лауриндо Альмейда, басиста Хэрри Бабасина, барабанщика Роя Харта и саксофониста Бада Шанка, принадлежит первенство в создании стиля босса-нова. Причём, именно у Хэрри родилась идея скрестить современный джаз с традиционным бразильским ритмом байяо. Их эксперимент в 1954 году был записан на двух пластинках – миньонах, которые включали в себя авторские композиции в новой манере (гораздо позднее эти записи были собраны и переизданы на альбоме «Brazilliance»). Лишь через шесть лет после экспериментов этой группы Стен Гетц, Антонио Карлос Жобим и Жоао Жильберто сделали этот стиль сверхпопулярным.
Кроме этого у Хэрри Бабасина есть еще одна заслуга: он первым стал играть джаз на виолончели, используя её и как смычковый инструмент и играя на ней пицикатто. Еще в период работы в биг-бэндах он заметил, что у контрабаса звук настолько низкий, что его не всегда слышит аудитория, и поэтому ей трудно оценить игру музыканта. Тогда он решил взяться за свой второй инструмент, которым владел так же хорошо, и отыграть на нём партию контрабаса. Виолончель, обладая срединным тембром, на взгляд Бабасина, могла точно продемонстрировать слушателю замысел исполнителя. Он изменил строй виолончели на басовый и исполнял на ней партии баса, давая возможность хорошо слышать и чувствовать свою технику за счёт высокого звучания инструмента. В 1947 году им, в составе трио Додо Мармарозы, были впервые в истории музыки записаны джазовые произведения, исполненные на виолончели. Дальше - больше. С этого времени он включает джазовую виолончель во все свои последующие записи. Он записывает альбомы в формате трио и квартета Хэрри Бабасина. И даже один альбом – дуэтом. Это был дуэт двух виолончелей, на одной их которых играл он, а на второй – другой известный джазовый басист, виолончелист по образованию, Оскар Петтифорд. Почуствовав вкус к сольным записям, Хэрри основывает студию Nocturne Records. Но, записав и выпустив неколько собственных альбомов, он был вынужден закрыть студию по финансовым соображениям. Зато Хэрри организовал коллектив под навванием Harry Babasin and the Jazzpickers, где обрёл свободу действий и мог сколько угодно эксперементировать с джазовой виолончелью. С ним сотрудничали такие известные музыканты, как флейтист Бадди Коллет, вибрафонисты Ред Норво и Терри Гиббс. Этот коллектив записал большой материал, часть которого вышла на пластинках, но большая часть всё еще ждёт опубликования. Критики характеризовали исполняемую им музыку, как «мягкий, лиричный камерный свинг, предназначенный для прослушивания поздним вечером».
Шестидесятые годы были не очень благосклонны к джазу – наступала эра рок-н- ролла. Хэрри Бабасин перебивался отдельными заказами и приглашениями. Однажды ему даже пришлось аккомпанировать знаменитому комику Бобу Хоупу, разъезжая с ним по воинским частям и развлекая солдат. Выступления случались всё реже и реже. Вместе с закадычным другом Роем Хартом они попытались восстановить деятельность Nocturne Records, но затея эта провалилась. В семидесятых друзья создали Los Angeles Theaseum, своеобразный музей истории джаза Западного Побережья (территория эта, как известно, стоит особняком в джазовом сообществе). Они первыми в Лос-Анджелесе приобрели высококачественную цифровую аппаратуру, перевели на «цифру» старые записи и даже смогли кое-что издать на лазерных дисках. В 1985 году Хэрри Бабасин совершил последнее турне в Нью-Йорк с пианистом Джоном Банистером, тем самым, кто дал ему прозвище «Медведь». Гастроли прошли очень успешно. Это сильно вдохновило Хэрри, и он стал подумывать о триумфальном возвращении на джазовую сцену. Но у него появились проблемы со здоровьем, и в 1988 году Хэрри Бабасин скончался от эмфиземы.
Многочисленные критики и джазовые теоретики называют его «невоспетым героем джазового контрабаса». Подсчитано, что он участвовал в более чем 1500 записях в качестве басиста-аккомпаниатора, не считая его собственных записей и работы в качестве виолончелиста.
Почему же его так мало знает музыкальный мир? В первоначальной версии джазовой энциклопедии знаменитого критика и популяризатора джаза Леонарда Фэзера Хэрри Бабасину было уделено более чем достаточно страниц. Но, как расказывают очевидцы, однажды на званном вечере Хэрри в очень нелестных выражениях отозвался о Фэзере-человеке, и тот затаил на него большую обиду. И уже в повторном издании статья о Бабасине уменьшилась до обычной энциклопедической статьи – год рождения, пара фраз об образовании, перечислении записей и всё. Личная скромность и прямота суждений сыграла с ним и его популярностью злую шутку, а талант Хэрри Бабасина остался не до конца узнан и востребован.
Comentarios